Полгода назад в России случился банковский кризис. Как только Центробанк лишил лицензии Содбизнесбанк (СББ) с его почти десятью тысячами вкладчиков, началась настоящая карусель. С перегораживанием Красной Пресни и демонстрацией голых задниц по ТВ. А еще — с обещаниями чиновников ЦБ о скорейших выплатах. Однако живых денег так никто и не увидел. Разыгравшийся кризис оставил без сбережений еще десятки тысяч россиян, доверившихся Кредиттрастбанку, “Диалог-Оптиму”, “Павелецкому” и т.д. Но на примере СББ становится понятно: с тех пор как экс-банкир Смоленский пообещал своим вкладчикам “от дохлого осла уши”, мало что изменилось.

Либретто

В конце лета депутаты приняли так называемый закон “О ста тысячах”. По нему каждый вкладчик банка, признанного банкротом, получил гарантию на возврат своих денег в пределах названной суммы, в том числе и из средств ЦБ. Особо подчеркивалось, что закон распространяется на клиентов Содбизнесбанка и других, рухнувших этим летом.

     Но, как позже выяснилось, пока у банкрота есть хоть что-то за душой, он это что-то должен продать и расплатиться. И только после этого остаток суммы до ста тысяч рублей погасит государство. Короче, свои сто тысяч вы гарантированно получите, но не сразу, а частями, траншами.

     Все эти месяцы на дверях СББ висела копия решения Арбитражного суда о принудительной ликвидации банка и назначении ликвидатора — товарища А.О.Белькова.

     Процедура ликвидации, в отличие от банкротства, означает, что денег теоретически должно хватить на всех. Но напуганные кредиторы общим числом 8144 человека уже никому не верят. И правильно делают. В кассе банка чуть больше 1 млрд. рублей, а долгов в три раза больше. Для окончательного расчета необходимо продать то, что именуется “активами банка”: собственную недвижимость, ценные бумаги и векселя, и самое главное — вернуть выданные кредиты, на которые банк не скупился. Ну а если и после этого денег не хватит, тогда арбитраж вынесет новое решение — о банкротстве банка.

     Пока СББ должен расплачиваться сам. Возвращать деньги организациям, имевшим счета в банке, начнут только после расчетов с вкладчиками. Которые недавно собрались на первое собрание кредиторов, где должны были получить официальную информацию и оценить собственные перспективы.

Декорации

     Случай Содбизнесбанка — особый, здесь все — в первый раз. Само место собрания — Малая спортивная арена в Лужниках (ее аренда, кстати, оплачивается за счет денег вкладчиков) — свидетельствовало о масштабе мероприятия. Средний возраст вкладчика — хорошо за 60. Холодно. Старики принесли с собой термосы. Те, кто помоложе, в основном представляют организации. Где-то высоко на пустой трибуне, как небожитель, среди неистребимого запаха пива, пролитого болельщиками, восседал ликвидатор Бельков.

     Собрание началось так, что никто собственно ничего и не понял. Всем предложили проголосовать за численный состав КК — в бюллетене напротив одной из цифр надо было поставить галочку. Счетную комиссию не выбирали, откуда она вообще взялась и кто в ней — так и не рассказали. На ходу объяснили, что бюллетени надо долго обрабатывать, а это может задержать дальнейший ход собрания. Микрофоны еще не включали, никто не выступал. Старики ворчали: “У нас на партсобраниях всегда выбирали и счетную комиссию, и ее председателя”. Женщины с урнами и с бейджиками СББ торопили: “Быстрее, быстрее, вы же не хотите торчать здесь до ночи”.

     Из 8144 кредиторов зарегистрировались, а значит, получили бюллетени для голосования 2762 человека. Но они представляли долги на сумму 1971 млн. рублей (почти 62% всех требований). Простая арифметика доказывает, что пришли те, у кого пропало явно больше ста тысяч рублей.

Действие I. Ликвидатор уполномочен заявить

     Отчет ликвидатора можно разбить на две части — хорошую и не очень. Сначала о приятном. Все дополнительные офисы в Москве закрыли, договора на аренду и охрану расторгли, сотрудников осталось 140 человек — остальных сократили. Ликвидация идет полным ходом...

     Цифры множатся, и вкладчики впадают в ступор советского профсоюзного собрания. Из зала:

     — Раздайте людям баланс — на слух ничего не понятно!

     Ликвидатор:

     — Все интересующиеся могли ознакомиться с ним при регистрации.

     Разноголосый хор из зала:

     — Наглое вранье. Они все врут!

     Все — это те самые 140 человек, которые полгода держали круговую оборону молчания и не выдали ни одной цифры. Они и не обязаны — первым официальным документом является промежуточный ликвидационный баланс, представляемый первому собранию кредиторов.

     “Все вопросы — в прениях”, и отчет продолжился. Оказывается, СББ — очень даже ничего, крепкий такой банчок. Активы тянут аж на 7,3 млрд. рублей. В зале радостное оживление: если долгов на 3,2 миллиарда, а активов на 7,3, кому достанется разница?

     Но недолго музыка играла...

Действие II. “Все хорошо, прекрасная маркиза”

     То, что последовало потом, поняли все. У банка есть должники — те, кому банк одалживал деньги. Они проходят по графе “дебиторская задолженность” и тянут на 4,5 млрд. рублей. Эти деньги банку уже должны были вернуть. Но никто не вернул и, похоже, не собирается. Ликвидатор уточнил, что львиная доля — 3,902 млрд. — приходится на 11 страховых и инвестиционных компаний. Можно предположить, что из этих 11 компаний кто-то уже банкрот, а кому-то одалживали деньги, не рассчитывая на их возвращение. А кто-то существовал как фирма-однодневка для умыкания денег. Нам ничего не говорят. А теперь — самое интересное. Две страховые компании якобы передали в банк под залог ценные бумаги на 750 млн. рублей. По документам они есть, а фактически — нет, и УБЭПом проведена доследственная проверка. А результат и тут неизвестен.

     Кроме должников существуют просто “ликвидные активы”. Те, что можно быстро продать без потерь — еврооблигации на 5 млн. долларов, акции крупных российских компаний, четыре объекта недвижимости, которые оценили по балансовой стоимости всего в 22 млн. рублей, и еще много чего. В заключение ликвидатор просил задавать ему вопросы.

Действие III. И все же — где деньги, Зин?

     И понеслось. Люди спрашивают — ликвидатор Бельков молчит, наверное, группирует вопросы.

     “Почему с лета отключен сайт СББ?” — Продвинутый. “Какой еще сайт, кому он нужен?” — Прагматик. “Печатайте информацию о выплатах в “МК”, — уважают. “Почему только 53%, активы позволяют больше”, — Грамотный. “Дайте на руки документ с цифрами баланса и подписью”, — Наивный. “Почему недвижимость оценена по балансовой стоимости?” — Любопытный. А действительно, ее что, будут продавать по балансовой стоимости? “Назовите эти 11 компаний!” (Нахал какой! Щаз!) “Кто конкретно похитил 750 млн. рублей?” (Два варианта: “Дед Пихто” или “Конь в пальто”.) “Вы обещаете расплатиться полностью со всеми?” — Совсем глупый. “Представьте смету расходов и штатное расписание!” — Ревизор-любитель.

     Надо отдать должное — крепкая нервная система у ликвидатора, молчит и только микрофоны отключает у тех, кого совсем уж заносит. А потом всем — одним спичем:

     — Сайт возобновим, информацию в “МК” дадим, зарплаты сотрудникам установлены еще до ликвидации, менять по КЗОТу не имеем права, с балансом надо было знакомиться при регистрации, ГУБЭП запрашивает дополнительные документы. Следующие выплаты — по мере реализации активов. Переходим к оглашению результатов голосования по численному составу комитета кредиторов.

     Зачитали. За “11 человек” проголосовали 1001,9 млн. голосов (один рубль долга равен одному голосу). Все-таки не бараны, соображаем. Захлопали, расслабились. Пауза. “Согласно статье 15 п. 2 Федерального закона “О несостоятельности” (банкротстве) №127 комитет кредиторов не избран”. Напомню — всего долгов на 3,2 миллиарда рублей, а “за” проголосовал 1 миллиард голосов — менее 50%. Ликвидация СББ продолжится без комитета кредиторов. Который мог следить за ликвидатором вплоть до его отзыва. Кто виноват? Сами. Арифметику надо было лучше учить и законы читать.

Занавес

     Первый транш СББ переведет в конце ноября, 53% от суммы вклада, способ получения — перевод на счет в другом банке по выбору вкладчика или наличными — через кассу назначенного банком-агентом Импэксбанка. Комиссионные в “Импэксе” взиматься не будут. Естественно, всех заботят оставшиеся 47%.

     Ликвидатор Бельков и группа его сопровождения с бейджиками “Представитель ликвидатора” быстро покинули зал в кольце охраны, нанятой на средства кредиторов. Тетенька из толпы спросила: “От кого вы их охраняете, от нас?” — “От вас, от вас”, — гоготали молодые охранники.

     А инициативной группе вкладчиков СББ, которая умудрилась зарегистрировать “Ассоциацию вкладчиков СББ”, предстоит много работы — уже по своей инициативе созывать повторное собрание кредиторов. На нем для принятия решений достаточно уже 30% голосов. Только ликвидатор уже не будет готовить это собрание, а будет... ну поживем — увидим.

Первый антракт

     Что должно интересовать вкладчика на первом собрании:

     Первое — отчет ликвидатора, в котором он представляет промежуточный баланс. Оспорить и не принимать его нельзя. Баланс передается на согласование в ЦБ (еще 25 дней), после чего можно приступать к первому траншу.

     Второе — численный состав комитета кредиторов (КК). Для вкладчиков — физлиц предпочтительнее максимальное число — 11 человек, тогда есть шанс, что представители физических лиц, то есть “физиков”, попадут в комитет кредиторов.

     И, наконец, третье — собственно избрание “физиков” в КК. Как правило, “физики” проигрывают “юрикам” и не попадают в комитет. Их забивают крупные кредиторы, ведь количество голосов каждого “потерпевшего” равняется размеру его кредитных требований.

Второй антракт

     Каждый вкладчик по закону должен в индивидуальном порядке получить еще и определение Арбитражного суда про себя, любимого. И только тогда он считается кредитором банка (касается всех банков-банкротов). В Арбитражном суде на Новой Басманной для приема вкладчиков “Диалог-Оптима” выделен отдельный кабинет.

     Не думайте, что если вы успели подшустрить и получили решение гражданского суда, по которому можно наложить арест на имущество банка через систему судебных приставов, все проблемы решатся сами собой. С началом процедуры банкротства все аресты утрачивают силу.       

Елена КЛЕВАЛИНА